Определение антиэшерихиозной активности производного пиримидина 3-[2-[(4,6-диметилпиримидин-2- ил)амино]-2-оксоэтил]хиназолин-4(3Н)-он

Цель исследования — изучение противомикробной активности производного пиримидина 3-[2-[(4,6-диметилпиримидин-2-ил)амино]-2-оксоэтил]хиназолин-4(3Н)-он в отношении Escherichia coli. Изучение противомикробной активности проводили в условиях in vitro путём серийных разведений пиримидинового соединения с последующим определением минимальной подавляющей концентрации 3-[2-[(4,6-диметилпиримидин-2- ил)амино]-2-оксоэтил]хиназолин-4(3н)-он (VМА-13-14) и in vivo на модели генерализованной эшерихиозной инфекции. Исследование противомикробной активности в условиях in vivo проводили на 40 мышах линии CBA массой 19–20 г. Все манипуляции с животными выполняли в соответствии с требованиями нормативной документации, регламентирующей содержание лабораторных животных и работу с ними. Противомикробную активность пиримидинового соединения 3-[2-[(4,6-диметилпиримидин-2-ил)амино]-2-оксоэтил]хиназолин-4(3Н)-он в отношении E.coli в условиях in vitro оценивали по показателям выживаемости мышей, обсеменённости крови и внутренних органов (печень, селезёнка, лёгкие, головной мозг), а также общего количества лейкоцитов и лейкограммы. В эксперименте установлено, что пиримидиновое соединение 3-[2-[(4,6-диметилпиримидин-2- ил)амино]-2-оксоэтил]хиназолин-4(3н)-он оказывает противомикробную активность в отношении E.coli: в условиях in vitro оказывает бактерицидное действие в концентрации 128 мкг/мл; в условиях in vivo оказывает противомикробное действие в условиях генерализованной инфекции при введении 50 мг/кг/сут в течение10 дней. Противомикробный эффект 3-[2-[(4,6-диметилпиримидин-2-ил)амино]-2-оксоэтил]хиназолин-4(3н)-он сопоставим с цефтазидимом, который является препаратом выбора при лечении эшерихиозной инфекции.

1. MacGowan A., Macnaughton E. Antibiotic resistance. Medicine. 2017; 10 (45): 622–628. doi: 10.1016/j.mpmed.2017.07.006.

2. Frieri M., Kumar K., Boutin A. Antibiotic resistance. J Infect Public Health. 2017; 10 (4): 369–378. doi: 10.1016/j.jiph.2016.08.007.

3. Zaman S.B., Hussain M.A., Nye R., Mehta V., Mamun K.T. et al. A review on antibiotic resistance: alarm bells are ringing. Cureus. 2017; 9 (6): e1403. doi: 10.7759/cureus.1403.

4. Chokshi A., Sifri Z., Cennimo D., Horng H. Global Contributors to antibiotic resistance. J Glob Infect Dis. 2019; 11(1): 36–42. doi: 10.4103/jgid.jgid_110_18.

5. Lee D. S., Lee S.-J., Choe H.-S. Community-acquired urinary tract infection by Escherichia coli in the era of antibiotic resistance. BioMed Res Int. 2018; 2018: 7656752. doi: 10.1155/2018/7656752.

6. O'Flaherty E., Borrego C.M., Balcázar J.L., Cummins E. Human exposure assessment to antibiotic-resistant Escherichia coli through drinking water. Sci Total Environ. 2018; 616–617: 1356–1364. doi:10.1016/j.scitotenv.2017.10.180.

7. Rani J., Kumar S., Saini M., Mundlia J., Verma P. K. Biological potential of pyrimidine derivatives in a new era. Res Chem Intermed. 2016; 42: 6777–6804. doi:10.1007/s11164-016-2525-8.

8. Ajmal R. B. Biological activity of pyrimidine derivativies: a review. Organic & Medicinal Chem IJ. 2017; 2(2): 555581. doi: 10.19080/OMCIJ. 2017.02.555581.

9. Chiacchio M. A., Iannazzo D., Romeo R., Giofrè S. V., Legnani L. Pyridine and pyrimidine derivatives as privileged scaffolds in biologically active agents. Curr Med Chem. 2019; 40 (26): 7166–7195. doi: 10.2174/ 0929867325666180904125400.

10. Mallikarjunaswamy C., Mallesha L., Bhadregowda D. G., Pinto O. Studies on synthesis of pyrimidine derivatives and their antimicrobial activity. Arabian Journal of Chemistry. 2017; 10: 484–S490. doi: 10.1016/j.arabjc.2012.10.008.

11. Самотруева М. А., Озеров А. А., Старикова А. А., Габитова Н. М., Мережкина Д. В., Цибизова А. А. и др. Изучение антимикробной активности новых хиназолин-4(3н)-онов по отношению к Staphylococcus aureus и Streptococcus pneumoniae. Фармация и фармакология. 2021; 9 (4): 318–329. doi: https://doi.org/10.19163/2307-9266- 2021-9-4-318-329

12. Fesatidoua M., Petroua A., Geronikakia A. Heterocycle compounds with antimicrobial activity. Curr Pharm Des. 2020; 26 (8): 867–904. doi: 10.2174/1381612826666200206093815.

13. Maddilaa S., Gorleb S., Seshadric N., Lavanyad P., Jonnalagadda S. B. Synthesis, antibacterial and antifungal activity of novel benzothiazole pyrimidine derivatives. Arabian Journal of Chemistry. 2016; 9: 681–687 doi: 10.1016/j.arabjc.2013.04.003.

14. Tret'yakova E. V., Salimova E. V., Parfenova L. V. Synthesis, modification, and biological activity of propargylated methyl dihydroquinopimarates. Nat Prod Res. 2022; 36 (1): 79–86. doi: 10.1080/14786419.2020.1762187.

15. Старикова, А. А., Габитова, Н. М.-К., Цибизова, А. А., Озеров А. А., Тюренков И. Н. и др. Изучение антимикробной активности новых производных хиназолин-4(3н)-она по отношению к Echerichia coli и Klebsiella pnevmoniae. Астраханский медицинский журнал. 2022; 1 (17): 60–71. doi: https://doi.org/10.48612/agmu/2022.17.1.60.71.

16. Elkanzi N. A. A., Bakr R. B. Microwave assisted, antimicrobial activity and molecular modeling of some synthesized newly pyrimidine derivatives using 1, 4- diazabicyclo[2.2.2]octane as a Catalyst. 2020; 12 (17): 1538–1551. doi: 10.2174/1570180817999200802033351.